«Что Вы плачете здесь, одинокая, глупая деточка...»
                             Александр Вертинский

Не тесны ли тебе, моя девочка, эти объятья?
Потерпи, моя девочка, я уже годы терплю.
Я одену тебя по весне в белоснежное платье.
Я тебе по весне белоснежное платье сошью.

А по осени ткань раскрою и затею заботу.
И к зиме приодену в затейливый тёплый наряд.
Ты не зябни, душа, нам с тобою опять на работу —
Куда люди зовут, куда тёплые ветры велят.

Усажу я тебя на колени и струны настрою.
Ах, не надо б при людях, да век уж такой на дворе.
Не смущайся, уже мы помолвлены долгой молвою.
А венчать нас затеются только на смертном одре...

А закончится бал — мы ещё раз споём под луною,
Как ни с кем я не пел и не плакал лет десять подряд.
Начинай, моя девочка, я подхвачу, я с тобою.
Но вот этой обиды вовеки тебе не простят.

И того, что мой голос, в семейные дрязги впряжённый,
Этой ночью, как конь пристяжной, в твои дрожки впряжён,
Мне уже не простят мои милые нежные жёны
И грядущие следом мужья моих преданных жён.

Продолжай, моя девочка. Я подхвачу. Я с тобою.
Те бессмертьем грозятся. А эти кончину сулят.
А устанем — в футляр запакуют и крышкой накроют.
Тебя в дом занесут. А меня занесут в листопад.

Скажут: «Экая жалость, один да один». И зароют.
И возложат бумажный венок, как размокший псалтырь.
И того не поймут, моя девочка — нас было двое,
Я и ты, моя верность — гитара, судьба, поводырь.