Шуба соболья внакидку красуется,
Бархат обмоток на рваных портах...
Кто это гоголем ходит по улице?
Шея немытая в белых шелках.

Кто это песни поёт да куражится,
Пятые сутки громит кабаки?
К девкам и бабам без удержу вяжется,
Кто зазывает - а, ну, мужики!?

Это - старатель гуляет со свитою,
Слово худое кто скажет в глаза —
Ведь золотишко, по речкам намытое,
В жизни той карточной вроде туза.

Кто не стерпел, как с похмелья, с досады ли
Боров-хозяин лупцует мальца?
Кто пригрозил удавить толстозадого,
Вырвав вожжу из руки подлеца?

Кто мальчугана прижал, как воробышка,
Сам голодавший и битый не раз?
Ох, люди добрые…
Ох, люди добрые,
Сколько же зла ещё в душах у вас?

Счастье недолгое - сотни фартовые,
Были и не были, что их считать!
Доля старателя, доля крестовая.
Скоро в тайгу ты погонишь опять.

Только не те, видно, выпали козыри,
Или колоду кропил сатана;
Мёртвым нашли его в утро морозное,
Как ни спешил, а не пожил сполна.

Благо, ещё на снегу не оставили,
а, по обычью российской земли,
Всё, что положено нищему, справили
И на погост торопливо снесли.

И разошлись, лишь мальчонка нечёсаный,
Слёзы размазывая по щекам,
Плакал навзрыд, причитая по-взрослому,
И на кого-то беду накликал.

Видно, Господь надоумил старателя
Доброе слово сказать сироте…
Мёрзлые комья на снежной на скатерти.
Жёлтая смолка на свежем кресте.