Есть у меня подкова, чтоб счастливой –
по всем велениям примет – была.
Её на Херсонесе, на обрыве,
на стихшем поле боя я нашла.

В ней пять гвоздей,
она ко мне по ходу
лежала
на краю земном.
Наверно, пятясь, конь сорвался в воду
с отвесной кручи
вместе с ездоком.

Шестнадцать лет хранила я подкову, –
недавно поняла,
какое счастье –
щедро и сурово –
она мне принесла.

Был долгий труд.
Того, что написала,
не устыжусь на миг – за все года, –
того, что думала и что сказала
раз навсегда.

Нескованная мысль, прямое слово,
вся боль и вся мечта земли родной, –
клянётся херсонесская подкова,
что это счастие – всегда со мной.

А ты, любовь!
Ведь ты была готова
на всё: на гибель, кручу, зной...
Клянётся херсонесская подкова,
что это счастие – всегда со мной.

Нет, безопасных троп не выбирает
судьба моя,
как всадник тот и конь –
тот, чью подкову ржавую сжимает,
как символ счастия, моя ладонь.

Дойду до края жизни, до обрыва,
и возвращусь опять.
И снова буду жить.
А так, как вы, – счастливой
мне не бывать.

1959