Мёртвенный пепел лун в трауре неба,
Перхотью буквы звёзд – моё имя.
Чтобы его прочесть – столько вёрст.

Нибелунг! Ничего у тебя не выйдет –
Кошка сдохла, хвост облез.
И никто эту кровь не выпьет,
И никто её плоть не съест,

Ждёшь? Врёшь!
В руках синдромная дрожь. Пьёшь? Что ж…
На то и солнечный день
Раскис в квадрате окна.
И твоя мама больна,
И твоя мама одна.

Утешься собственным сном,
Где я – рябиной за окном

Вольному руки греть в пламени танго,
Я заклинаю пить воды Конго,
Чтобы пожар отмыть. Петь да петь!

Нибелунг! Это плавит твой воск конвектор,
Перья крыльев вмёрзли в сталь,
Память в трубы уносит ветром.
Улетай! Улетай!

Весна.
Похмельный сладко мурчит
Бес сна.
Вчера была тарида,
Сегодня в горле блесна.
Твоё вино не беда,
Когда вина не ясна.

Ещё одним серым днём
На кухне с грязным столом,
Где я – рябиной за окном.

В памяти млечных рун – смерти и корни,
В рунах – движение зла в миокарде,
Чтобы его простить – два крыла.

Нибелунг! Это палит костры туземка –
Бронзовая самка гну.
И ты в клетке её так крепко,
Что не поймёшь, почему.

Семь бед –
Один ответ – бога нет как нет;
Где на столе будет гроб,
Там на столе будет спирт.
Где за столом кто-то пьёт,
Там под столом кто-то спит,

Где человеческий лом
Присыпан хлоркой и льдом,
Там я – рябиной за окном…


11.1993