В. Шадрин

Привет, спасатель!
Ибрагим, аль не узнал?
Всё на себе тела озябшие волочишь!
Да это ж я, тобой спасённый экстремал!
Но после гипса стал немножечко короче.
А ты всё так же – сани, с крестиком «комбез»!
Готовься, жди с небес по рации сигнала.
Я снова в горы на Донгуз–Орун полез,
Там без меня опять лавина заскучала.

Припев:
И сходу вниз восьмёркой ломаной
По целине, по целине!
Лавиной бешеною в зад расцелованный,
Лечу к тебе, лечу к тебе!

А помнишь прошлый год под снегом, на скале
Твоя собака сноуборд мой раскопала.
Она на чистом, на балкарском языке
Меня отлаяла и чуть не покусала.
Нашла по запаху, и к доктору в Терскол
Вдвоём тащили, тихо жалуясь Аллаху,
А я смотрел наверх, жалел, что не дошёл,
А был-то рядом, но сошла лавина... махом!!!

Припев.

Врач на меня смотрел в упор, скрививши рот,
Глазами грузчика как на мешок с костями,
Шутил: «Ну что, мой суицидный, не везёт?»
И собирал, и собирал меня частями!
А ночью снился страшный сон, я так орал,
Что травматологи крестили лбы с похмелья! -
Как я, на утке сидя, с клизмою застрял
В холодной трещине Баксанского ущелья.

Припев.

Но всё кончается, и нет пути назад.
Хоть три жены ушли к спокойным, осторожным!
Кому я нужен – мятый полуфабрикат?
Но жизнь без риска на Кавказе невозможна!
Привет, Чегет, сижу в кафе, не «Ай», а рай!
Глинтвейн с корицей – это песня для экстрима!
В окошко две груди Эльбруса, выбирай –
Моя – большая, а что слева – Ибрагима!

Припев.