Распелся соловей в зелёной роще лета.
Отплатится ему листвы резной монетой
За то, что в этот свист, в узор замысловатый,
Он вплёл гербарий трав, а в полдень – запах мяты.
Прогулка в день такой прекрасней всех прогулок,
И мне куст бузины подарит сотню дудок.
Я изнутри ствола ножом раскрытым выну
Глушащую весь звук сырую сердцевину,
И буду в дудку дуть – занятья нет важней,
Пока не научусь свистеть, как соловей.
– Ты шутишь, – скажет друг, – и что это с тобою,
Ведь звуки выдувать – занятие пустое.
– А тот, кто из земли все травы выдувает,
Он тоже шутит, но серьёзней что бывает?
Кричишь ему, – постой, насквозь продуешь лето, –
Не слышит – увлечён... да, что уж там, да где там...
И лишь пунктир стрекоз и бабочек мельканье
Вдруг выявят его свободное дыханье...
И если я срастусь губами с бузиною,
Вся жизнь моя пойдёт совсем иной тропою:
И я войду в тот мир, ведь я мечтал об этом,
Где лёгкий лист ольхи ценней любой монеты.
Там братом-двойником и неотступной тенью
Я лягу ниц в корнях никчемного растенья,
И будет мучить вас, что слышится вам где-то
Бесхитростный мотив зелёной дудки лета.
А это – бузина, буза, обуза, дудка
Моя поёт, что жизнь – серьёзнейшая шутка.
|