Тарелка золотая
с дымящеюся кашей
на скатерти небесной,
над папертью церковной.
В обнимку улетаем,
нам ничего не страшно,
ни ангелы, ни бесы,
мы невесомы, словно
две скрипки,- первая и вторая,-
и первой так хочется побыть второй,
два славных солдатика с края, -
и оба вознамерились покинуть строй.
Два блика, две светлые были,
две капли, закатившиеся за воротник...
И пусть бы феи злые нас скорей позабыли,
поскольку позабыли мы совсем про них.
А на асфальте лужи -
невысохшие слёзки,
и клумба городская
совсем как торт домашний.
А мы уже над пашней,
над крышами конюшен.
И снег летит, как блёстки,
и Герда ищет Кая...
А мы скрипки, - первая и вторая, -
и первой так хочется побыть второй,
два славных солдатика с края,
и оба вознамерились покинуть строй.
Два блика, две светлые были,
две капли, закатившиеся за воротник...
И пусть бы феи злые нас скорей позабыли,
поскольку позабыли мы совсем про них.
И вольно, и отрадно,
но вечному пространству
нет никакого дела,
увы, до нас с тобою...
За мёртвою водою
взлетаем, легкотелы,
а за живой, - не странно ль? –
торопимся обратно:
две скрипки, - первая и вторая,-
и первой так хочется побыть второй,
два славных солдатика с края, -
и оба вознамерились покинуть строй.
Два блика, две светлые были,
две капли, закатившиеся за воротник...
И пусть бы феи злые нас скорей позабыли,
поскольку позабыли мы совсем про них.
|