Я совсем не был с ним знаком. Но о друге мечтал таком,
Что меня не продаст тайком, хоть его жги огнём.
У дороги цветком таким он назло многим рос-таки.
Вы, вокальных дел мастаки, не споёте о нём.

Совпадая с фамилией, наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведётся в святой Руси, сколь поэта ни возноси,
Его высь иже в небеси, – ну, а тело в земле.

Пусть он связки пересмыкал, пусть не всяк его стих смекал,
Но зато он не пресмыкался, как многие тут.
И когда в зале смех стихал, начиналася мистика
Его песенного стиха. То был каторжный труд.

Совпадая с фамилией, наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведётся в святой Руси, сколь поэта ни возноси,
Его высь иже в небеси, – ну, а тело в земле.

Он из самых последних жил не для славы и пел, и жил.
Среди общей словесной лжи – он себя сохранил.
И на круче без удержи всё накручивал виражи...
Видно, мало нас учит жизнь: тот убит, кто раним.

Совпадая с фамилией, наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою, что не выразить мне!
Но, как ведётся в святой Руси, сколь поэта ни возноси,
Его высь иже в небеси, – ну, а тело в земле.