Страдал и верен был своей звезде,
но тяжелели мысли постепенно, -
недавно мог ходить я по воде,
а ныне море стало по колено.

И от тоски зверея в кабаках,
слежу остекленелыми глазами,
как зарастают раны на руках,
когда-то искалеченных гвоздями.

Не рухнул мир, и жгучий стыд не ест,
пиджак добротный вместо власяницы...
На прошлом навсегда поставлен крест.
Но я на нем. И никуда не скрыться.