Решил я совесть сдать в ломбард.
Зашёл в шикарный зал.
В смятенье бросил робкий взгляд
На грозных вышибал.

- Ну-ну! - сказал хозяин-"шкаф".
Что надо, ротозей?!
У нас не пьют на брудершафт,
Ты перепутал дверь.

Блеснуло золото в зубах
И обдалось слюной...
А я, в поношенных штанах,
Голодный и больной,

Решал единственный вопрос:
Предать иль не предать?
Как будто пачку папирос
Пришёл на хлеб менять.

Но "шкаф" был опытен, умён,
Нахален, как паук.
Занёс меня в реестр имён,
И совесть - хлоп в сундук!

- На, получи за вещь сполна
И дальше падай вниз,
Тебе дарует Сатана
Бессовестную жизнь.

Я пропустил его намёк,
Квитанцию в карман:
- Мерси, мусьё!
                                 - Прощай, совок!
Да здравствуй, Нью-Иван!

И вот я в новеньких штанах -
Гуд монинг! Видерзейн! -
На незнакомых языках
Приветствую друзей.

Лечу в Нью-Йорк. Качу в Париж.
В Канаду. В Амстердам.
Верчу дела. Блюду престиж.
Хожу по головам.

Сметать преграды на пути -
Неслабая стезя...
Да только в отчий дом войти
Без совести нельзя.

Я поражён, сражён, побит,
А бес мой - тут как тут:
- Спеши в ломбард, - мне говорит.
И поднимает кнут.

Знакомый зал.
                             Всё тот же "шкаф",
Да я - не ротозей!
Со мною пили брудершафт
Потомки королей.

- Здесь вещь моя! - кричу я в лоб.
Вот деньги, документ...
Давай скорее, остолоп,
Высчитывай процент.

"Шкаф" заскрипел.
                                 Что взять с него...
Швырнул на стол сундук.
Но не увидел ничего
Ни в нём я, ни вокруг.

Штаны пылились, и пиджак
И мамины ножи.


"Шкаф" сейф открыл, достал коньяк,
Но мне не предложил...