Её прообраз, мощностью в сорок Ватт,
светил в туалете городской квартиры...
но однажды засиял так...

Я не помню - когда и откудова
Появилась у нас эта лампочка.
Может, с Вологды, может быть, с Чудова...
Но не важно - не светская дамочка.

И светила по первости тускло так.
Может быть, не старалась особенно.
Сорок Ватт в электрических мускулах
Не спешили знакомиться с Родиной.

Туалет, впрочем, дело интимное.
И светить в нём особенно нечего.
Сделал дело своё по-спортивному, -
И гуляй, и приятного вечера!

Я свалился в постель раньше времени.
Рядом пиво поставил прохладное.
Засыпаю, но чувствую теменем,
Что-то в доме творится неладное.

Я поднялся, обул ноги в тапочки,
Опорожнил бутылку до донышка.
И бегом в туалет, там же - батюшки! -
Лампа светит что ясное солнышко.

От макушки до пяток просвеченный,
Словно в суд заявился с повинною,
Я на стенку, а стенка-то с трещиной,
И страшенный паук с паутиною.

Я за дверь.
Свет за мною - в прихожую.
Голова сразу кругом поехала.
Мне, хозяину! -
пьяною рожею
Угрожает небритое зеркало.

Завопил я и ринулся в комнату,
Спотыкаясь, петляя по-заячьи.
На стакан наступил перевёрнутый,
Чертыхнулся в сердцах на ночь глядючи.

Тут окурки пошли из-под плинтуса.
Заскулила посуда за вёдрами.
И громадное дерево фикуса
Посмотрело совсем не по-доброму.

Как такое стерпеть безобразие!
Я сорвал с ног дырявые тапочки...
Спите мирно, Европа и Азия!
Взмах руки...
И ни света, ни лампочки.

А потом, наклонясь над осколками,
В полумраке, но в полном спокойствии
Я сказал:
- Ах, какие мы - тонкие! -

И напился с большим удовольствием...